У вас довольно интересная история появления семейного предприятия. Расскажите, пожалуйста, подробнее.

Признаться, никаких специальных знаний о виноделии как бизнесе у меня не было. Я владел контрольными пакетами акций в банке и страховой компании, развивал финансовые активы, когда ко мне обратился один французский дистрибьютор с предложением инвестировать в производство высококачественного российского вина. Хотелось отказать ему сразу, поскольку на тот момент словосочетание «российское вино» вызывало у меня лишь скепсис: я полагал, что такого понятия вообще не существует. Но каким-то образом собеседнику удалось уговорить меня продегустировать вина и посмотреть хозяйство. В итоге я все же отказался от партнерства и уехал из Краснодарского края, где проходили переговоры. Но красота этой земли, чем-то напоминающей Тоскану, запали мне в душу: не помышляя о чем-то конкретном, я стал наводить справки о возможностях приобретения земельного участка в тех краях. Уловил чью-то случайно брошенную фразу о том, что в соседней долине когда-то делали вино и купил участок рядом с селом Молдаванское, в 6 км от Крымска. Лишь потом выяснилось: мне посчастливилось заполучить лучший терруар в предгорной зоне края.

Землю я приобрел в 2007 году, в том же году я продал свои финансовые активы, а первый – технический – урожай с виноградников мы сняли в 2009 году. И если изначально я в большей степени воспринимал «Лефкадию» как увлечение, то с течением времени начал понимать, что здесь, в этом дивно красивом месте с чистейшей почвой, в окружении двух морей можно создать нечто большее, чем просто винодельню. Идея производства качественного российского вина переросла себя: мы с энтузиазмом приступили к развитию новых направлений: молочной фермы, сыродельни, выращиванию овощей. Ключевая идея лежала на поверхности: мы хотели предложить покупателям экологически чистые продукты без малейшей примеси химикатов. Вокруг идеи качества жизни выстроены все проекты «Лефкадии»: заброшенные когда-то гектары никем не оцененной земли постепенно превращаются в уникальный российский курорт и место для проживания.

Мы строим в «Лефкадии» бальнеологический курорт, создаем с нуля инфрастуруктуру для комфортной жизни. Мы предлагаем не только приезжать на отдых время от времени в качестве туриста, но и работать здесь: каждый желающий сможет заняться микровиноделием, арендовав у нас виноградники, либо купить фермерское хозяйство. Мы предлагаем 5 различных видов фермерских производств.

[i]Так случайный интерес к живописным пейзажам стал началом большого проекта или, если хотите, маленькой страны.[/i]

Почему именно такое направление ведения хозяйства вы выбрали?

На первом этапе в «Лефкадии» для меня было много личного – я загорелся идеей делать российское вино, способное конкурировать с уже признанными импортными винами. Если хотите, я задался целью создать имидж российского вина, которого у него на тот момент просто не было. Поэтому прибыль не являлась первочередной задачей – для зарабатывания денег существуют более короткие пути. Но хобби, которое не приносит прибыль, постепенно превращается в камень и тянет тебя вниз. Поэтому «Лефкадия» - это бизнес с самого начала. Фермерство и девелопмент стали, по сути, продолжением истории с вином, но я не стал бы утверждать, что речь шла о заранее продуманном выборе, подкрепленном бизнес-планом. Среда благоволила логичному расширению бизнеса.

Если сейчас начинать все сначала, занялись бы этим делом?

Сейчас отличное время для виноделов и фермеров. Продуктовое эмбарго и рост цен на импортное вино дают шансы российским производителям наконец-то пробиться на полки крупных ритейлеров и завоевать потребительскую аудиторию. Поэтому, конечно, если бы мне пришлось начинать сейчас, я бы это сделал. Однако мне повезло: у нас уже налажены все процессы, и мы, в отличие от новичков отрасли, готовы к резко возросшему спросу. Уже в конце прошлого года мы реализовывали 100% продукции, и сейчас наращиваем производительность: дистрибуторы идут к нам сами.

С какими проблемами сталкиваетесь?

Проблемы – неизбежность любого реального проекта. Но мы должны разделять идеологические проблемы бизнеса и повседневные трудности. Так, на ранних этапах мы прекрасно понимали, что покупатель не готов воспринимать российские вина как равные признанным мировым маркам, особенно квалифицированный покупатель, эстет. Постепенно нам удается преодолевать скепсис, но такого рода проблема решается годами и десятилетиями усилиями не одного игрока, но всего рынка. Нам до сих пор приходится использовать иностранные упаковочные материалы, поскольку в России нет пока достойных аналогов. И это тоже проблема, поскольку, конечно, нам было бы выгоднее, дешевле закупать упаковку у отечественных поставщиков, но не можем рисковать: упаковочный материал и оформление бутылки очень важны в виноделии. В то же время, мы сталкиваемся с теми же сложностями, что и наши коллеги по всему миру, - например, с сезонными явлениями. Так, июньский град может свести к нулю все усилия последнего года.

Рентабельно ли сегодня заниматься виноделием?

В производстве вина инвестиционный цикл занимает не менее 8-10 лет, а в нашем случае пришлось инвестировать не только в производство, но и в создание инфраструктуры: например, мы отстроили около 40 км дорог. Поэтому любой инвестор отрасли должен набраться терпения: его вложения при самых благоприятных обстоятельствах быстро не окупятся. Россия в данном случае не отличается от зарубежных винных хозяйств – механика бизнеса везде примерно одинакова.

Пользуетесь кредитами? Если да, как у вас сегодня обстоят дела с этим вопросом, какие процентные ставки и приемлемы ли они для вас?

До настоящего времени я вкладывал в «Лефкадию» только собственные средства. Сейчас мы начинаем думать о возможности привлечения кредитных средств, поскольку есть четкое понимание бизнес-модели компании.

Стоит ли сегодня начинать свой сельскохозяйственный бизнес? Почему.

В России представлены практически все климатические зоны и есть условия для выращивания большинства культур, поэтому тот факт, что около половины сельхозпродукции до введения эмбарго мы закупали за рубежом, должен удивлять и даже возмущать. Долгие годы импортные товары становились неодолимой преградой для российских фермеров – отечественная продукция просто не имела шансов попасть на полки сетевых супермаркетов, не выдерживала конкуренции с иностранными производителями. Сейчас, пусть и временно, но условия изменились: пауза в сотрудничестве с зарубежными контрагентами и изменения в структуре потребительского спроса вынуждают ритейлеров обратиться к российским фермерам и виноделам. Если государство осознанно поддержит процесс импортозамещения, то у нас, наконец, появится возможность реанимировать аграрный сектор.

По каким технологиям, на какой технике работаете, какие семена закупаете?

У нас на каждом этапе производства работают опытные специалисты, все – иностранцы. Фермой управляет господин Минини, он поставляет в парижские рестораны биологически чистые овощи. Главный сыродел – Джамаль Кепшауи из Безансона. А виноделие развивает Патрик Леон, который работал в Шато Мутон-Ротшильд. Оттуда же, кстати, и наш консультант-виноградарь Жиль Рей. В России пока нет специалистов такого уровня, хотя некоторых мы с помощью того же Патрика Леона обучили искусству виноделия – все они сейчас работают в российских компаниях.

Техника и комплектующие у нас тоже, в основном, зарубежные. Например, пробки для вин не производятся в России, приходится заказывать в Европе. В производстве сыров мы используем итальянское и французское оборудование – пастеризатор, сыроизготовитель, специальные формы для прессования, танк-охладитель молока.

Чего, на ваш взгляд, не хватает в российском законодательстве по АПК?

Вино и виноград наконец-то были признаны сельхозпродуктами, виноделие отошло в ведение Минсельхоза. Поправки в закон 171-ФЗ, разрешающие рекламу вин в СМИ, тоже существенно облегчило отрасли жизнь. В прошлом году премьер-министр поднял вопрос о принятии закона «О виноделии и вине», который действует во многих странах. Такой закон должен признать вино продуктом, который производится только из винограда. Местное – российское – вино должно получить статус «вина защищенного места происхождения», это позволит отечественным производителям получить определенные преференции. Создание таких условий позволило бы нормально развиваться виноделию в России.

В чем секрет успеха?

Любить собственное дело – пожалуй, так. Без этой любви бессмысленно даже начинать бизнес, тем более, в сложной неразвитой отрасли без должного уровня господдержки. «Лефкадия» началась с мимолетной влюбленности в красоту краснодарских земель и переросла в настоящее, глубокое чувство.